Письма иеродиакона Митрофана (Поликарпова) к митрополиту Владимиру (Шимковичу)
Письма адресованы митрополиту Владимиру (Шимковичу)[1], который с момента смерти архиепископа Тихона (Никанорова) в 1920 г. становится оплотом православия на воронежской земле в противостоянии расколам и атеистической пропаганде. Автор писем, иеродиакон Митрофан (Поликарпов Николай Иванович), будущий епископ Митрофан, приобрел известность до революции как талантливый исследователь истории Воронежского края, один из биографов святителя Митрофана.
Н.И. Поликарпов родился 1 апреля 1871 г. в селе Истобное Нижнедевицкого уезда Воронежской губернии в семье священника. В 1891 г., окончив духовную семинарию, стал преподавателем Воронежского духовного училища. Он был женат на дочери священника Софии Андреевской. В этом браке родились двое сыновей: Владимир (1892–1915) и Сергей (1895 –?).
Николай Иванович Поликарпов два десятилетия преподавал Закон Божий в женском училище Алисовой-Ивановской (впоследствии гимназия Степанцовой) и в пансионе Собкевич. Продвинувшись по иерархической лестнице, он получил чин коллежского асессора, являлся кавалером орденов святого Станислава и святой Анны.
Н.И. Поликарпов проявил себя как краевед. Главным предметом его внимания была личность свт. Митрофана. Исследовательские статьи публиковались в газете «Воронежский телеграф», ежегоднике «Воронежская старина», в «Воронежских епархиальных ведомостях». Они были посвящены личности первого воронежского епископа и его взаимоотношения с Петром I[2]. В.В. Литвинов отмечал, что труды Н. Поликарпова отличались «редкой тщательностью в сообщении исторического материала, документальностью»[3].
В 1931 году, священноначалием назначен на Бакинскую кафедру. Здесь в 1933 году он был арестован и в течение года находился в заключении. Зимой 1934 года он выходит на свободу и, вероятно, скрывается от репрессий, проживая в домах верующих. Скончался 16 декабря 1934 года и был погребен по своему духовному завещанию на центральном городском кладбище, однако когда «наступит возможность перенести мое грешное тело, по установившемуся обычаю в склеп под будущим православным собором. Я себя не считаю достойным лежать в храме, но для кафедры Бакинской будет дорого, что хоть один из епископов ее будет лежать, как камень краеугольный, в кафедральном соборе ее», – пишет епископ. 21 декабря 2008 года останки епископа Митрофана (Поликарпова) были торжественно перезахоронены в крипте кафедрального собора свт. Жен-Мироносиц г. Баку, где и покоятся с того времени[1].
Публикуемые письма извлечены из архивно-следственного дела Н.И. Поликарпова в ГАОПИ ВО (ф. 9353, оп. 2, д. 9062, л. 9–13). Сохранена орфография и пунктуация оригинала.
1.
Киев. Св[ятая] Лавра
16 (29) авг[уста] 1923.
Ваше Высокопреосвященство
Милостивейший Архипастырь
и дорогой Отец мой!
До глубины души растроган я письмом Вашим. Бесконечно рад и за Ваше Высокопреосвященство и за дорогую мне Воронежскую епархию, что Архиепископом Воронежским [назначены] Вы и что, таким образом, на Митрофановском седалище возсядет уже не злохитрый отступник лже-архиепископ Петр Сергеев[4], а Архиерей, яко подобает сему священному седалищу. О, если бы Вы знали, как больно было во все это время Петровой авантюры и за обитель Святителя Митрофана и за его епархию, которую Он, первопрестольник Воронежский, так любил!
От всего сердца благодарю Ваше Высокопреосвященство за высокое мнение обо мне, как о желательном в данный момент кандидате священства, но совет Ваш самому мне просить у здешних Архипастырей об ускорении рукоположения моего во иеромонахи является для меня в настоящее время по многим причинам неудобоприемлемым, и прежде всего вот почему. Вы пишите, что сан иеромонаха теперь более чем нужно Церкви для борьбы с Ж[ивой] Ц[ерковью], но наша святая Лавра такой активной борьбы с Ж[ивой] Ц[ерковью] не ведет, она оказывает возле Ж[ивой] Ц[еркви] и там и тому, кто за спиною Ж[ивой] Ц[еркви], пассивное сопротивление, противопоставляя молчаливо натиску Ж[ивой] Ц[еркви] и т[ак] н[азываемой] «анти-религиозной пропаганде» несокрушимую силу присутствия имманентно благодати Божьей, и простодушие веры своих старцев и неразрывным единением со всем верующим русским народом. Единственный активный борец о[тец] Архимандрит Ермоген (Голубев)[5] сослан. И нового такого борца на его место Лавра просто и не может иметь. Меня самого четыре раза запрещали в монашестве (иночестве). За те именно самые мои, казавшимися неосторожными выступлениями, каждыя. Вы, очевидно, и имеете виду, говоря что мне, как нужным в данный момент для Церкви делится, и дело окончилось тем, что я категорически отказался от дальнейших выступлений с проповедями в Лавре, не смотря на то, что о[тец] Ермоген (еще до высылки) восемь раз, в качестве заведующего миссионерским проповедническим делом в Лавре и Киевской епархии, приглашал меня возобновить проповедническую работу.
Владыка Митрополит Михаил[6] хотел посвятить меня во иеродиакона и иеромонаха в течении первой недели после моего пострижения в монашество, но о[тец] Настоятель наш Архимандрит Климент[7] (теперь томится уже полгода в Г.П.У. в больнице), заявил ему, что для преуспевания в монашеских добродетелях будет полезно, если мне дана будет возможность выдержать достаточный искус сначала простым монахом, потом иеродиаконом.
Я тогда с этим вполне согласился. Теперь вследствии ареста и заключения о[тцов] Климента и Ермогена, не могут взять на себя инициативу возобновления дела моего иеромонашества, и менее всего мог бы взять на себя эту инициативу я. Пока я в Лавре, мне иеромонашество не настолько нужно, чтобы я из за него изменил свою линию поведения в Лавре и стал кого-нибудь просить о повышении.
Поэтому еще раз приношу сердечные благодарности Вашему Высокопреосвященству за Ваше желание видеть меня в рядах боевых работников Православия и, по властному требованию моего, горящего ревностью о благе Святой Христовой Церкви, сердца заявляю Вашему Высокопреосвященству мою готовность: если бы на Вашем Воронежском передовом фронте борьбы с Ж[ивой] Ц[ерковью] освободилось какое-либо такое боевое (отнюдь не теплое) местечко, то, как ни жалко было расставаться в Лаврскими святителями и библиотеками, святою благодатною атмосферою, кое с кем из друзей и с самим Киевом, я охотно приму всякое Ваше предложение, усматривая в этом предложении волю Божию, от Кого стопы человеку управляются (Пр. 20, 24).
Здесь верим, что Лаврою и каждым из братий ее управляет Небесная ее Игуменья. Вот если Она пожелает перевести меня из своей Киевской Успенской обители в свою же Воронежскую Благовещенскую обитель (ныне стоящую в разорении), то все это и устрояется так, как пишете Вы в своем каждом для меня письме.
Да поможет Вам Царица Небесная и Святитель Митрофан, Тихон и Антоний[8] в великом деле одоления Ж[ивой] Ц[еркви], всей сатанинской рати, ополчившейся на Церковь Христову.
Прошу Ваших Святительских молитв и благословения.
Вашего Высокопреосвященства
Преданный и любящий сын и послушник
Многогрешный иеродиакон Митрофан.
2.
Что означает + ? Это продолжение первого письма после подписи, или уже новое письмо? Так в тексте его письма! Конечно он что-то этим хотел сказать, но что?!
Л. 10об.
+) Эта сила так предстала пред всеми и врагами и друзьями, ведь в великие и незабвенные дни 13-15 августа, когда со всех конца нашей Родины собрались в Лавру и заполнили весь Киев десятки тысяч верующего народа, в настолько большом количестве, что даже в довоенные и дореволюционное время наши старики говорят, что они не запомнили такого стечения народа. Всю ночь до зари город то там, то здесь по залитому морем народа двору Лавры свечи и слышалось пение акафистов и других священных песней. Для наших врагов: Ж[ивой] Ц[еркви], липковцев[2] и их вдохновителей эта демонстрация веры, в связи с недавнего военного времени чудес, была своего рода великий смотр и подает силы. А со стороны старого русского народа это был достойный ответ на эту гнусную бесовскую, при всей ее сатанинской антирелигиозную пропаганду.
Да воскресит Бог и расточается враги Его!
И Христос воскресе, воистину воскресе!
С нами Бог, разумейте все вы, живоцерковники, липковцы, комсомольцы, все вы, той час и явные антихристы и сатанисты, и со страхом бегите с поля брани, яко с нами Бог!
И[еродиакон] М[итрофан].
3.
Лист 11.
Киев. Св[ятая] Печерская Лавра.
29 авг[уста] – 11 сент[ября] 1923.
Ваше Высокопреосвяшенство,
Милостивейший Архипастырь и Отец мой!
Еще раз сердечно приветствую Вас с назначением Архиепископом Воронежским. Ваше дорогое для меня имя золотыми буквами будет записано на скрижали истории Воронежской епархии и всей Русской Церкви, как имя возстановителя православной Церкви и православной иерархии в этой епархии. Помните, Владыка, сколько раз Вы шутили над моим «золотым пером»? Как я был бы счастлив, если бы мне перо начертало эти действительно золотые письмена о Ваших подвигах в борьбе с Ж[ивой] Ц[ерковью] и если бы мне довелось и самому принять личное участие в этой священной борьбе в качестве одного из Ваших сотрудников в ней.
С приехавшими в нашу святую Лавру воронежцами-паломниками, привезшими Ваше дорогое письмо, мог долго по душам беседовали о всех трудностях этой борьбы, зависящих отчасти от недостаточной сплоченности верного правилам духовенства, и о том, как всего удачнее было бы мне приехать к этому духовенству. Нам одновременно пришла в голову мысль, что хорошо было бы, если бы Ваше Высокопреосвященство сделали меня иеромонахом – к Вашей Алексеевской часовне на Товарном рынке[9], в помощь о[тцу] Игумену Арсению. Место это, – как есть между кафедральным Троицким Собором и б[ывшим] Митрофановским монастырем, этими двумя величайшими центрами проповеди живоцерковщины, – есть то самое боевое место, о котором именно я и мечтал, когда писал Вам о своем желании быть (наряженным) на одно из таким мест на передовую Воронежского фронта борьбы с Ж[ивой] Ц[ерковью].
Если Господу угодно будет допустить меня загладить мою греховную жизнь в настоящее время самоотверженным трудом на этом опасном фронте, то я сочту за счастье всего себя, все силы моего ума, всю горячность моего сердца положить на это дело. Владыка Василий[10], ректор нашей академии, много раз уговаривал меня идти не в монахи, а сельские приходские священники, уверяя, что крестьяне будут очень любить меня за мои (нравившиеся ему) проповеди. И вот я думаю, что то, что ценил во мне Владыка-Исповедник, мое благоговейное отношение к богослужению и мои задушевные беседы за богослужением, всего более пригодились бы именно для богомольцев этой рыночной часовни. Мои гости, после беседы со мной, признавали, что именно такого иеромонаха и нужно для торговок и торговцев Толкучего рынка. Зажечь божественный огонь в их жаждущих живой воды, живого слова божия [в] сердцах – таких людей я знаю по Киеву и могу их со всеми их недостатками и моей любви – какая это великая и светлая удача для такого любителя слова, как я, страшно становится уже по проповедничеству … О, если бы Царица Небесная и святитель Митрофан управили мой путь именно на это место! Большего места, борьбы, если можно так выразиться, почетного назначения я и не желал бы …
Заранее обещаю Вам, что ни одного слова с политическим оттенком не будет мною сказано для агитации против Ж[ивой] Ц[еркви]. Эту кафедру, мне кажется я сумею выжить [не читаемо слово].
Еще какое наслаждение я предвкушаю, это – сладостно-одушевленное чтение акафистов на молебнах в часовне. Здесь в Лавре богомольцам очень нравится мое и выразительное и громогласное чтение вечернего правила и благодарственных молитв после причащения. Думаю, что и там мое чтение будет нравиться.
Словом, для начала моей работы мне это место кажется самым подходящим.
И кроме того о[тцы] Арсений, Гавриил, не будут огорчен этим, а о[тец]. Димитрий тоже не будет дорожить часовней (его я не знаю), значит, никому с получением этого места я дорогу не перейду.
По-видимому, для Вашего Высокопреосвященства было бы больше желаемого, чтобы Воронеж я явился уже иереем. Ваш давнишний почитатель по Хуткову Иосиф Платонович Мельников, теперь предоставил совет Ципковой [не читаемое слово] Лавры, а тогда мировой судья, хотел предстаться съезду мировых судей, уже предложил мне, узнав о Вашем письме (предыдущем), похлопотать об устроении моего посвящения в иеромонахи, но я отклонил это его предложение. Теперь я заявляю ему о своем согласии. Но только я боюсь, что на это не будет воли нашей Небесной Игуменьи. За мои лютые грехи.
Да, Иосиф Платонович на род[11] (раньше) просил меня передать Вам его сыновний привет и просьбу об Архипастырском благословении. Это очень хороший человек и очень почему-то ценящий меня и мои мнимые таланты. Хорошо было бы, если бы Ваше Высокопреосвященство прислали ему, хотя бы за меня, Ваше благословение.
Ректор: он как председатель совета, поручил мне написать доклад о том, что такое Ж[ивая] Ц[ерковь] для религиозно-просветительской Комиссии при Совете общины и для прочтения с кафедры на одной из вечерних праздничных акафистных молений. Для доклада собран интересный (вернее сказать: кажущийся мне интересным) материал, который пригодится и для воронежских бесед. Другие мои доклады будут о почитании святых в Православной Церкви и о нетлении мощей.
Если это не затруднит Ваше Высокопреосвященство не откажите передать прилагаемое при сем письмо П.А. Бохолдину в ответ на его послание, полученное вместе с Вашим.
Прошу передать мой сердечный привет Надежде Васильевне, Семену Ивановичу и о[тцу] Александру. Испрашивая Ваших Святительских молитв и благословения,
имею честь быть Вашего Высокопреосвященства
любящий сын и преданный всей душой послушник
Многогрешный иеродиакон Митрофан (автограф).
P.S. [Написано карандашом]. После утреннего разговора с Илией Васильевичем и на его просьбу, я согласен на то, чтобы при регистрации церковной общины при часовне был зарегистрирован я. Думается, что Г.П. Мельников к этому времени примет мое послушание.
3.
Лист 13.
10/23 окт. Так какая же дата? Первая по старому стилю, а вторая по н.с.
14 (1) сент[ября]. 1923
К[иево]. П[ечерская]. У[спенская]. Лавра
Ваше Высокопреосвященство
Милостивый Архипастырь и дорогой Отец мой!
Только что я отправив письмо и небольшую пояснительную записку к Вас с почтенным И.В. Беловым. То, что написано в них, примите как выражение горячего желания найти как можно скорее случай и способ к тому, чтобы мне принять участие в борьбе за Св[ятую] Православную Церковь, которая так разгорается в Воронеже. Дело не за тем стоит, где мне остановится и как прокормиться в Воронеже или в Киеве, а именно в том, что Вы, Ваше Высокопреосвященство, пишете о «собрании для делания на ниве Божией». Мне как будто послышалось другое: «Кого пошлю и кто пойдет за нас?» И на этот послышавшийся мне Зов я всей душой откликнулся: «вот я, только меня!» Но не подумал я о том, чисты ли мои руки, которые я предлагал для делания на ниве Божьей, чисты ли уста, которыми я хотел бы отдать на проповедание Божественной Истины и на управления Богослужения. Мне все думается: «готово сердце мое Боже! Готово сердце мое» на все лишения, на возможное исповедничество, на ссылку и на лишение свободы. А Господь видит, что нечист я душой и делами, не готов еще сердце мое, не собран я для того, что быть призванным на то дело, к которому влечет душа моя!
Нужно еще прейти через что-то, через какое-то испытание, какое-то, – быть может, огненное, – очищение …
Помолитесь обо мне, Святой Владыка, да поможет мне Господь пройти через это испытание, да укрепит меня Господь Духом Владычним и сердце чисто да созиждет во Мне.
А я, вседушевно отдаваясь водительству Божьему, буду покорно и спокойно ждать, когда настанет час воли Божьей обо мне, Он тогда Сам позовет через Вас или через другого Своего Ангела.
Искренно и всею душою любящий и преданный Вам
Недостойный иеродиакон Митрофан
Лист 14.
Ваше желание бы через подателя сего получить ответ на эти послания, хотел бы получить в срок. В виду того, что в данный момент я допускаю ориентацию на Воронеж, мне необходимо знать его. Я всецело покоряю воле Божией и готов служить во славу Божию в каком бы положении она не поставила меня, недостойного И[еродиакона]. Митрофана.
Сегодня буду у И.Пл. Мельникова, но буду говорить не о желании своем принять иеромонашество, а именно о готовности покориться волей Божьей.
- P. S. На утро, которое мудренее вечера.
Как-то я как будто прозрел и как бы какая-то чешуя спала с моих глаз. И увидел я то, про что думали Вы, Владыко, и Пав.Ал. Бохолдин о возможных по отношению к Вам и ему «репрессиях» и «случайностях». Нет, моя блаженная мечта об участии в поднявшейся в Воронеже борьбе связаны только с Вашей личностью, с Вашим руководством. Если попустит Господь, чтобы враги Церкви устраивали тем или иным способом Вас, то мне уже не придется ехать в Воронеж. Но и здесь уже я не остаюсь бездеятельным, как был до сего времени, но отдам все свои силы на ту же борьбу с врагами Веры и Церкви. Помолитесь от меня, Владыко святителю да очистит Господь грехи мои и сделает достойным послужить в славу Его Святого имени и на пользу Его Святой Православной Церкви.
Полученное вчера письмо от совратившегося в обновленчество епископа Феодоста, назначенным ВВВЦУ [Временным Высшим Церковным Советом] управляющим Полтавской епархией, мне с предложением заменить место управляющего [не читаемое слово] епарх[иального] управления. Кажется, что даже не буду совсем отвечать ему.
Предисловие и публикация диакона П. Овчинникова.
[1] Сайт Бакинско-Азербайджанской епархии http://baku.eparhia.ru/news/?id=738.
[2] Такое название получил раскол двадцатых годов XX века в Украинской Православной Церкви, по имени священника Василия Липковского, который был рукоположен в архиерейский сан от рук мирян и священников.
[1] Владимир (Шимкович Василий; 1841–1926), с 1900 г. епископ Острогожский, викарий Воронежской епархии, с местом пребывания в Алексеевском Акатове монастыре. 8 августа 1923 г. Владимир назначен управляющим Воронежской епархией с возведением в сан архиепископа; в августе 1925 г. патриаршим Местоблюстителем митрополитом Крутицким Петром (Полянским) возведен в сан митрополита. Скончался в Воронеже 6 января 1926 г.
[2] Более подробно о Н. И. Поликарпове см.: Воронежские архипастыри от святителя Митрофана до наших дней. Историко-биографические очерки. Воронеж, 2003. С. 460–468.
[3] Литвинов В. В. Памятные книжки Воронежской губернии (1856-1906 гг.): Их содержание и сотрудники // Памятная книжка Воронежской губернии на 1909 г. Воронеж, 1909. Отд. III. С. 49-54.
[4] Сергеев Петр Петрович (1879 – после 1937), активный деятель обновленческой церкви. С 1912 г. – воронежский епархиальный миссионер, с 1922 г. – ключарь кафедрального собора. В конце 1922 г. уклонился в обновленческий раскол. В обновленчестве был рукоположен в сан епископа и управлял Воронежской епархией. В 1925 г. возведен в сан митрополита и назначен митрополитом Бакинским, позднее управлял Ростовской епархией С 20 октября 1937 г. уволен за штат, но оставлен членом Священного Синода.
[5] Ермоген (Голубев Алексей Степанович; 1896–1978). С января 1922 г. – член духовного Собора Киево-Печерской Лавры, с 5 октября 1926 г. – наместник Киево-Печерской Лавры. В 1931 г. был приговорен к расстрелу, который заменили 10 гг. лагерей. 1 марта 1953 г. хиротонисан во епископа Ташкентского и Средне-Азиатского. Архиепископ Ермоген был ревностным пастырем, твердо стоявшим за Православие. До конца своих дней он не шел ни на какие компромиссы ни со светскими, ни с церковными властями. Он известен своим открытым несогласием с некоторыми решениями Архиерейского Собора Русской православной церкви 1961 г.
[6] Михаил (Ермаков Василий Фёдорович; 1862–1929), митрополит Киевский, экзарх Украины. Участник Поместного собора 1917/1918 гг. В 1921–1922 гг. управляющий Киевской епархией. В 1924 г. митрополитом Петром (Полянским) возведен в сан митрополита Киевского и назначен Экзархом Украины. В завещании митрополита Петра выдвинут вторым кандидатом в Заместители. В 1925–1927 гг. находился в заключении, затем сослан в Туркестан. В 1927 г. правящий митрополит Киевский и Экзарх Украины.
[7] Климент (Жеретиенко Константин Матвеевич; 1870–1950), наместник Киево-Печерской Лавры в 1917–1925 гг. В 1925 году за противостояние «Живой Церкви» арестован и сослан в Харьков, который был в это время столицей советской Украины. В 1925-1927 годах служил в храмах Харьковской епархии. В 1927 году ушел в раскол.
[8] Иеродиакон Митрофан призывает молитвенную помощь святителей Митрофана, Тихона и Антония (Смирницкого). Последний из них еще не был прославлен в лике святых, однако был почитаем верующими как святой.
[9] См.: Акиньшин А. Н. Храмы Воронежа. Воронеж, 2003. С. 172–173.
[10] Василий (Богдашевский Дмитрий Иванович; 1861–1933), архиепископ Каневский, викарий Киевской епархии.
[11] Возможно, должно читаться «народ».